Нетребского обвиняют в том, что «из-за халатного отношения к своим служебным обязанностям допустил проникновение на территорию ОГУ ГУ МВД Украины в Одесской области группы митингующих лиц и блокирование изолятора временного содержания, что повлекло материальные убытки государства. В дальнейшем Нетребский, превысив свои служебные полномочия, дал незаконное указание подчиненным ему работникам — начальнику изолятора временного содержания ОГУ ГУ МВД Украины в Одесской области Прийме и инспектору-дежурному этого же ИВС Кондратову, на основании которого ими было незаконно освобождены из изолятора 63 лица, задержанные по подозрению в совершении 02.05.2014 массовых беспорядков в Одессе», — говорится в обвинительном акте.
На протяжении всего 3 мая около здания УВД находилось большое количество их родственников и знакомых, дежуривших под управлением из опасения, что их вывезут в другой город. Своих близких искали сотни людей. 4 мая начальник ИВС обратился в облпрокуратуру с письменной просьбой перевести задержанных в другое место (скорее всего, это был бы приёмник-распределитель на 6 км). Был готов проект приказа, чтобы их перевели в приемник-распределитель, но данный приказ опять-таки не был подписан и зарегистрирован.
Данная ситуация фактически спровоцировала дальнейшие события. Толпа под УВД всё время прибывала, на Куликовом заканчивался митинг, и оттуда по пустому городу на Преображенскую пришла колонна протестующих. Среди них находились молодые мужчины в балаклавах, вооружённые палками, арматурой, ломами, битами и топорами. У протестующих были газовые баллончики, применявшиеся во время штурма УВД в отношении сотрудников милиции. Штурм начался со взлома ролетных ворот, разбития камер наружного видеонаблюдения и окон. Был разобран пожарный щит, также послуживший нападавшим орудием. Протестующие разбили окна в дежурную часть и распылили там слезоточивый газ.
Их требованием было немедленное освобождение задержанных. По ряду свидетельств сотрудников ИВС, формально план «Фортеця» был введен в 14:30 по личному указанию полковника Фучеджи. По факту это означало использование резервной и оперативно-следственной групп для охраны здания УВД (всего около 40 человек дополнительно к 12 сотрудникам ИВС) против 1000 или более участников штурма. Также, согласно этому плану сотрудники УВД поставили в известность все вышестоящие структуры, в том числе СБУ, прокуратуру и облуправление, а также подразделение «Беркут», и ждали подкрепления.
Все вышеназванные обещали помощь, но помощь так и не пришла. Но, несмотря на это, от начала штурма до отпуска задержанных прошло не менее двух часов. «Нам сказали — держитесь, и мы держались». Протестующие нападали сразу с трех сторон: с Преображенской, улицы Жуковского, а также со стороны пожарной части. По свидетельству сотрудников ИВС, когда протестующие проникли внутрь двора, находящиеся в камерах услышали шум и почти во всех камерах одновременно начались волнения. Все двери содрогались от ударов, задержанные ломали металлическую мебель, вырывали из стен нары и били ими в двери. В результате этого в трёх камерах были сильно повреждены двери, и если бы не было принято решение об их открытии, то в скором времени они были бы взломаны изнутри.
Известно, что ответственность за отпуск задержанных на себя взял Дмитрий Фучеджи, который, по словам свидетелей, находился во дворе УВД вместе с Нетребским и депутатом Бовбаланом. Камеры ИВС открыли, сначала вывели женщин, потом стали отпускать остальных без документального оформления, поскольку ситуация была патовой — главной задачей на тот момент стала охрана оружейной комнаты и отдела документации, куда по приказу одного из высших чинов милиции были направлены постовые и конвойные.
Кроме задержанных 2 мая, в ИВС содержались также четверо человек по другим делам. Они не покинули свои камеры и остались в ИВС после освобождения других задержанных.
Дело слушали почти два года – до сентября 2016-го. Прошло более 40 заседаний, заслушано около 100 свидетелей. Но затем судья Алексей Капля, который слушал дело, был уволен решением Верховной Рады. Из-за загруженности Приморского суда почти полгода заседаний не было. И только в начале 2017 дело передали судье Иванову, который также является судьей по делу бывшего начальника облУВД Петра Луцюка.
Я присутствовала на многих заседаниях по делу Нетребского и его подчиненных. К сожалению, на суде мне не пришлось услышать свидетельств ключевых лиц, принимавших тогда решения в городе.
А так бы хотелось услышать показания лиц, от которых действительно зависела практическая реализация оперативного плана по охране админзданий под названием «Фортеця», вокруг которого вертится интрига судебного процесса, — тогдашнего руководства города и области, а именно губернатора Немировского, прокурора Боршуляка, начальника милиции Луцюка. Для того, чтобы «Фортеця» была введена по факту, а не на бумаге, нужны были не только волшебные слова, но и конкретные действия, которых не последовало.
Почему так произошло — вопрос к следствию. Риторический, судя по составу обвиняемых, которые в данном разбирательстве выполняют роль стрелочников. Пару слов относительно собственно плана «Фортеця», который является типовой милицейской спецоперацией, наряду с рядом других (например, «Гром», «Сирена», «Перехват», «Волна» и др.), описанной в учебных пособиях для правоохранительных органов.
Решение о применении силовых действий в случае крупной спецоперации принимает министр МВД, оно оформляется приказом (распоряжением), и должно быть согласовано в соответствии с процедурой. На местном уровне начальники УВД согласовывают решения с председателями местных органов исполнительной власти, областными прокурорами и министром внутренних дел Украины. Был ли введен или нет план спецоперации, может дать ответ на запрос министру МВД, но никак не ответы фельдшера ИВС или постового на вопрос «Читали ли вы план «Фортеця?» Подобные вопросы, безусловно, вносили в ход суда долю абсурда и вызывали бурное веселье повидавших многое международных наблюдателей, но не вносили ясности.
Почему силовые структуры 2 и 4 мая не справились со своей задачей по охране граждан и поддержанию правопорядка — ответ на этот вопрос нужно искать в контексте всех событий, происходивших в те трагические дни. Эти события – звенья одной цепи. Но если и сейчас, когда судебный процесс пошел по второму кругу, опять будут допрошены только рядовые работники ИВС и не вызваны в суд чиновники, бывшие руководители силовых структур, принимавшие ключевые решения, этот процесс, как и процесс по делу подчиненных экс-руководителя ГУ ГСЧС Боделана, превратится в суд по назначению «козлов отпущения».
Автор – Светлана Подпалая.
Немає коментарів:
Дописати коментар