Публикуем окончание исследования эксперта "Группы 2 мая", токсиколога Владимира Саркисяна.
21 июня на пресс-конференции руководитель КП “Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы” Григорий Кривда сообщил, наконец, что все судебно-медицинские экспертизы по делу о 2 мая завершены и переданы следствию. Во всех случаях причины смерти установлены, хотя и пришлось привлекать сторонние организации для проведения исследований. У меня состоялся также личный разговор с Григорием Федоровичем, в котором он сообщил, что все “сделано по науке” и сомнений в тех судебно-медицинских диагнозах, которые он озвучил на пресс-конференции, у него нет. Я также сообщил ему свое мнение о том, как строил бы судебно-токсикологическое исследования я.
Тем не менее, на последнем брифинге силовых структур было сделано заявление, что в ряде случаев следствие не пришло к единому мнению о причинах смерти. Те заключения, которые были озвучены (“отравление неизвестными газами”), также не добавляют ясности в обществе и как бы косвенно подтверждают версии о применении боевых ОВ.
Занимать место арбитра между следственной группой и экспертами я не собираюсь и оправдывать либо опровергать высказывания о “непонятной причине смерти” при наличии всех завершенных судебно-медицинских экспертиз и отсутствии назначения повторных и дополнительных экспертиз не буду. Рассмотрим только вопрос об отравлении “неизвестными газами”.
При пожаре на человека воздействует большое число факторов, каждый из которых может и по отдельности привести к смерти. Мы уже рассматривали отравление угарным газом. Однако, помимо угарного газа, человек подвергается и воздействию высокой температуры - в первую очередь страдают слизистые оболочки дыхательных путей, и раздражающего действия дыма, и ядовитых испарений пластика, краски, олифы, других строительных материалов. При вдыхании воздуха на пожаре, в дыхательных путях обнаруживаются практически всегда частицы сажи, копоти. При этом, даже вдыхание горячего воздуха и сильный ожог дыхательных путей может вызвать остановку дыхания или рефлекторную остановку сердца. Если при вскрытии трупа судмедэксперт обнаруживает копоть в дыхательных путях пострадавшего, знает об обстоятельствах обнаружения трупа, а внешние признаки отравления угарным газом неявны или слабы, он, тем не менее совершенно справедливо полагает, что смерть наступила в результате отравления газами горения (в том числе, возможно, и угарного газа). Если признаков отравления другими веществами нет, то причину смерти он указывает как “отравление неуточненными газами и испарениями”. Заключение о причинах смерти, указанное во врачебном свидетельстве о смерти (форма 106/о), выдаваемом на руки родственникам умерших или лицам, проводящим захоронение, строго регламентировано формулировками. Причина смерти должна быть указана строго в соответствии с Международным классификатором болезней (МКХ-10). Сравните: “[T.59.9] Токсична дія газів, димів та випарів, неуточнених”.
Причем, в форме № 106/о эксперт указывает, что данная причина смерти - “предварительная”, рассчитывая на результаты судебно-токсикологического исследования, которые могут выявить и угарный газ, и идентифицировать другие газы горения (в моей практике случилось однажды идентифицировать синильную кислоту, образовавшуюся вследствие горения пластиковой вагонки). Однако, в подавляющем большинстве случаев идентифицировать газы горения судебному токсикологу не удается - слишком сложный состав и слишком многие факторы одновременно послужили причиной смерти. Поэтому, и окончательный судебно-медицинский диагноз выглядит сходным с предварительным, а именно - “отравление неустановленными газами горения”. Как видите, это не означает наличия и применения каких-либо специальных отравляющих веществ.
Выводы же судебно-медицинского эксперта в выдаваемом им для следственных органов “Заключении эксперта” формулируются подробно, своими словами и с учетом вопросов, которые следователь задавал, назначая экспертизу. Но эти выводы родственникам, как правило, не выдают. А судебно-токсикологические исследования и вовсе не покидают стен бюро СМЭ.
Также следует сказать несколько слов о “нехарактерных позах”. За исключением редко встречающихся в практике судебных экспертов причин смерти от отравлений ядами, вызывающими сокращения отдельных групп мышц, позы трупов предопределены положением человека непосредственно перед смертью. Поэтому, позы могут быть сколь угодно причудливыми в зависимости от поверхности, на которую опустился человек после выключения сознания и направления внешнего ускорения, приданного телу. Кроме того, в условиях пожара трупы могли перемещаться еще живыми участниками событий, могли быть сдвинуты пожарными при тушении огня - причин могло быть множество. Определить их сразу при поверхностном осмотре на мой взгляд практически невозможно. Определить, перемещали ли труп после смерти в общем случае возможно только спустя некоторое время (измеряемое в часах!) после смерти.
Отдельного внимания заслуживает так называемая “поза боксера”, которую часто наблюдают у трупов на пожарищах. Это положение обусловлено не какими-либо специфическими причинами отравления угарным газом. Такое положение приобретает любой труп при воздействии на него высокой температуры. Причиной является то, что мышцы-сгибатели человека сильнее мышц-разгибателей (вы можете проверить это на себе, сравнив плотность напряженных мышц плеча. При потере влаги в результате ускоренного испарения, сгибатели приводят конечности в полусогнутое состояние и формируют данную позу. Как видим, при любой причине смерти данная поза может образовываться произвольно в условиях высоких температур. Поза не образуется, если процесс разложения зашел достаточно далеко, чтобы мышцы не выполняли своих сократительных функций (48 часов после смерти и далее). Кроме того, сходная поза образуется и без воздействия высокой температуры на тело, а просто в результате развития трупного окоченения.
И, наконец, следует сказать о том, что действия судмедэкспертов и, в частности, экспертов-токсикологов определены Приказом МОЗ №6. Приказ регламентирует список веществ, подлежащих определению при производстве судебно-токсикологической экспертизы. Эксперт-токсиколог может вполне добросовестно исследовать предоставленный ему материал и вынести заключение об отсутствии в нем указанных веществ. И будет по-своему прав, не проводя никаких дополнительных исследований. В круг веществ по Приказу №6 боевые отравляющие вещества не входят. Соответственно, методик их обнаружения у судебных токсикологов нет. Теоретически, определить наличие отравления боевыми ОВ, по крайней мере нервно-паралитического действия, можно было косвенным путем, проведя так называемую холинэстеразную пробу. Это было бы грамотным и мотивированным подтверждением (опровержением) применения ОВ нервно-паралитического действия. Если того количества ОВ, которое было гипотетически применено в Доме профсоюзов, хватило для смертельного отравления, то и холинэстеразная проба дала бы положительный результат. При отрицательном результате можно было бы исключить данный класс веществ, даже не обнаруживая и не определяя его. К сожалению, я не имею доступа к актам судебно-токсикологического исследования и таким аргументом воспользоваться для подтверждения своих выводов не могу.
Как мы видим, в условиях недостатка официальных данных в информационное пространство вбрасываются ложные тезисы и мифы, которые начинают жить собственной жизнью и не способствуют установлению согласия в обществе. Поэтому я призываю все правоохранительные органы, лиц, которые распоряжаются информацией следствия, КП “Одесское областное бюро СМЭ” в частности, опубликовать данные, которые имеются у них в наличии. Я прошу опубликовать акты судебно-токсикологических и медико-криминалистических экспертиз без указания фамилий пострадавших - только тексты исследовательской части и выводы. По этим данным невозможно установить личность пострадавшего, таким образом вопросы судебно-медицинской деонтологии и тайны следствия снимаются.
Прошу также сообщить, какие именно исследования невозможно было произвести на базе КП “Одесское бюро СМЭ” и где они производились.
Только открытость системы, разумный баланс между интересами следствия и гласностью общественно-важной информации сможет снизить общественное напряжение в Одессе, восстановить доверие граждан к силовым структурам.
Краткие выводы
На основании имеющейся информации можно говорить о следующем:
1. Применения боевых отравляющих веществ в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года не было, о чем свидетельствует отсутствие градиента поражения, пострадавших сотрудников ГСЧС и граждан снаружи здания, клиническая картина госпитализированных пострадавших,
косвенно - проведение следственных действий и осмотра места происшествия работниками следственной группы и судмедэкспертами без использования средств индивидуальной газозащиты.
2. Количество погибших в здании, указанное официальными источниками, соответствует действительности. Дополнительных трупов, которые не проходили через судебно-медицинскую экспертизу, были бы завезены отдельно для создания провокационной картинки не было.
3. В инциденте не применялись армейские боеприпасы на основе белого фосфора и любые свидетельства обратного являются несостоятельными.
4. Диагноз “отравление неуточненными газами и испарениями” вполне характерен для смерти на пожаре и не говорит об умышленном применении специальных отравляющих веществ. Диагноз во “Врачебном свидетельстве о смерти” ф.106/о может отличаться от такового в “Заключении эксперта” в силу обязательности формулирования причин смерти по Международному классификатору болезней (МКХ-10).
5. Позы трупов на пожаре зависят в целом от пространственного расположения человека перед смертью, отсутствие “позы боксера” не свидетельствует о смерти от причин, не связанных с пожаром, а лишь о температурном режиме в месте расположения трупа.
6. Смысла в намеренном сожжении трупов с целью затруднить идентификацию нет. Приемы идентификации личности в современной судебной медицине широко известны.
7. Многие спекулятивные версии можно было бы опровергнуть, дав доступ общественности к материалам уголовного дела, в частности к материалам судебно-медицинских экспертиз.
Член "Группы 2 мая", эксперт-токсиколог Владимир Саркисян
Читайте также Проверяем версии причин смерти людей в Доме профсоюзов: боевые отравляющие вещества
Проверяем версии причин смерти людей в Доме профсоюзов: белый фосфор
Мифы Куликова поля: мнение специалиста по токсикологии
21 июня на пресс-конференции руководитель КП “Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы” Григорий Кривда сообщил, наконец, что все судебно-медицинские экспертизы по делу о 2 мая завершены и переданы следствию. Во всех случаях причины смерти установлены, хотя и пришлось привлекать сторонние организации для проведения исследований. У меня состоялся также личный разговор с Григорием Федоровичем, в котором он сообщил, что все “сделано по науке” и сомнений в тех судебно-медицинских диагнозах, которые он озвучил на пресс-конференции, у него нет. Я также сообщил ему свое мнение о том, как строил бы судебно-токсикологическое исследования я.
Тем не менее, на последнем брифинге силовых структур было сделано заявление, что в ряде случаев следствие не пришло к единому мнению о причинах смерти. Те заключения, которые были озвучены (“отравление неизвестными газами”), также не добавляют ясности в обществе и как бы косвенно подтверждают версии о применении боевых ОВ.
Занимать место арбитра между следственной группой и экспертами я не собираюсь и оправдывать либо опровергать высказывания о “непонятной причине смерти” при наличии всех завершенных судебно-медицинских экспертиз и отсутствии назначения повторных и дополнительных экспертиз не буду. Рассмотрим только вопрос об отравлении “неизвестными газами”.
При пожаре на человека воздействует большое число факторов, каждый из которых может и по отдельности привести к смерти. Мы уже рассматривали отравление угарным газом. Однако, помимо угарного газа, человек подвергается и воздействию высокой температуры - в первую очередь страдают слизистые оболочки дыхательных путей, и раздражающего действия дыма, и ядовитых испарений пластика, краски, олифы, других строительных материалов. При вдыхании воздуха на пожаре, в дыхательных путях обнаруживаются практически всегда частицы сажи, копоти. При этом, даже вдыхание горячего воздуха и сильный ожог дыхательных путей может вызвать остановку дыхания или рефлекторную остановку сердца. Если при вскрытии трупа судмедэксперт обнаруживает копоть в дыхательных путях пострадавшего, знает об обстоятельствах обнаружения трупа, а внешние признаки отравления угарным газом неявны или слабы, он, тем не менее совершенно справедливо полагает, что смерть наступила в результате отравления газами горения (в том числе, возможно, и угарного газа). Если признаков отравления другими веществами нет, то причину смерти он указывает как “отравление неуточненными газами и испарениями”. Заключение о причинах смерти, указанное во врачебном свидетельстве о смерти (форма 106/о), выдаваемом на руки родственникам умерших или лицам, проводящим захоронение, строго регламентировано формулировками. Причина смерти должна быть указана строго в соответствии с Международным классификатором болезней (МКХ-10). Сравните: “[T.59.9] Токсична дія газів, димів та випарів, неуточнених”.
Причем, в форме № 106/о эксперт указывает, что данная причина смерти - “предварительная”, рассчитывая на результаты судебно-токсикологического исследования, которые могут выявить и угарный газ, и идентифицировать другие газы горения (в моей практике случилось однажды идентифицировать синильную кислоту, образовавшуюся вследствие горения пластиковой вагонки). Однако, в подавляющем большинстве случаев идентифицировать газы горения судебному токсикологу не удается - слишком сложный состав и слишком многие факторы одновременно послужили причиной смерти. Поэтому, и окончательный судебно-медицинский диагноз выглядит сходным с предварительным, а именно - “отравление неустановленными газами горения”. Как видите, это не означает наличия и применения каких-либо специальных отравляющих веществ.
Выводы же судебно-медицинского эксперта в выдаваемом им для следственных органов “Заключении эксперта” формулируются подробно, своими словами и с учетом вопросов, которые следователь задавал, назначая экспертизу. Но эти выводы родственникам, как правило, не выдают. А судебно-токсикологические исследования и вовсе не покидают стен бюро СМЭ.
Также следует сказать несколько слов о “нехарактерных позах”. За исключением редко встречающихся в практике судебных экспертов причин смерти от отравлений ядами, вызывающими сокращения отдельных групп мышц, позы трупов предопределены положением человека непосредственно перед смертью. Поэтому, позы могут быть сколь угодно причудливыми в зависимости от поверхности, на которую опустился человек после выключения сознания и направления внешнего ускорения, приданного телу. Кроме того, в условиях пожара трупы могли перемещаться еще живыми участниками событий, могли быть сдвинуты пожарными при тушении огня - причин могло быть множество. Определить их сразу при поверхностном осмотре на мой взгляд практически невозможно. Определить, перемещали ли труп после смерти в общем случае возможно только спустя некоторое время (измеряемое в часах!) после смерти.
Отдельного внимания заслуживает так называемая “поза боксера”, которую часто наблюдают у трупов на пожарищах. Это положение обусловлено не какими-либо специфическими причинами отравления угарным газом. Такое положение приобретает любой труп при воздействии на него высокой температуры. Причиной является то, что мышцы-сгибатели человека сильнее мышц-разгибателей (вы можете проверить это на себе, сравнив плотность напряженных мышц плеча. При потере влаги в результате ускоренного испарения, сгибатели приводят конечности в полусогнутое состояние и формируют данную позу. Как видим, при любой причине смерти данная поза может образовываться произвольно в условиях высоких температур. Поза не образуется, если процесс разложения зашел достаточно далеко, чтобы мышцы не выполняли своих сократительных функций (48 часов после смерти и далее). Кроме того, сходная поза образуется и без воздействия высокой температуры на тело, а просто в результате развития трупного окоченения.
И, наконец, следует сказать о том, что действия судмедэкспертов и, в частности, экспертов-токсикологов определены Приказом МОЗ №6. Приказ регламентирует список веществ, подлежащих определению при производстве судебно-токсикологической экспертизы. Эксперт-токсиколог может вполне добросовестно исследовать предоставленный ему материал и вынести заключение об отсутствии в нем указанных веществ. И будет по-своему прав, не проводя никаких дополнительных исследований. В круг веществ по Приказу №6 боевые отравляющие вещества не входят. Соответственно, методик их обнаружения у судебных токсикологов нет. Теоретически, определить наличие отравления боевыми ОВ, по крайней мере нервно-паралитического действия, можно было косвенным путем, проведя так называемую холинэстеразную пробу. Это было бы грамотным и мотивированным подтверждением (опровержением) применения ОВ нервно-паралитического действия. Если того количества ОВ, которое было гипотетически применено в Доме профсоюзов, хватило для смертельного отравления, то и холинэстеразная проба дала бы положительный результат. При отрицательном результате можно было бы исключить данный класс веществ, даже не обнаруживая и не определяя его. К сожалению, я не имею доступа к актам судебно-токсикологического исследования и таким аргументом воспользоваться для подтверждения своих выводов не могу.
Как мы видим, в условиях недостатка официальных данных в информационное пространство вбрасываются ложные тезисы и мифы, которые начинают жить собственной жизнью и не способствуют установлению согласия в обществе. Поэтому я призываю все правоохранительные органы, лиц, которые распоряжаются информацией следствия, КП “Одесское областное бюро СМЭ” в частности, опубликовать данные, которые имеются у них в наличии. Я прошу опубликовать акты судебно-токсикологических и медико-криминалистических экспертиз без указания фамилий пострадавших - только тексты исследовательской части и выводы. По этим данным невозможно установить личность пострадавшего, таким образом вопросы судебно-медицинской деонтологии и тайны следствия снимаются.
Прошу также сообщить, какие именно исследования невозможно было произвести на базе КП “Одесское бюро СМЭ” и где они производились.
Только открытость системы, разумный баланс между интересами следствия и гласностью общественно-важной информации сможет снизить общественное напряжение в Одессе, восстановить доверие граждан к силовым структурам.
Краткие выводы
На основании имеющейся информации можно говорить о следующем:
1. Применения боевых отравляющих веществ в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года не было, о чем свидетельствует отсутствие градиента поражения, пострадавших сотрудников ГСЧС и граждан снаружи здания, клиническая картина госпитализированных пострадавших,
косвенно - проведение следственных действий и осмотра места происшествия работниками следственной группы и судмедэкспертами без использования средств индивидуальной газозащиты.
2. Количество погибших в здании, указанное официальными источниками, соответствует действительности. Дополнительных трупов, которые не проходили через судебно-медицинскую экспертизу, были бы завезены отдельно для создания провокационной картинки не было.
3. В инциденте не применялись армейские боеприпасы на основе белого фосфора и любые свидетельства обратного являются несостоятельными.
4. Диагноз “отравление неуточненными газами и испарениями” вполне характерен для смерти на пожаре и не говорит об умышленном применении специальных отравляющих веществ. Диагноз во “Врачебном свидетельстве о смерти” ф.106/о может отличаться от такового в “Заключении эксперта” в силу обязательности формулирования причин смерти по Международному классификатору болезней (МКХ-10).
5. Позы трупов на пожаре зависят в целом от пространственного расположения человека перед смертью, отсутствие “позы боксера” не свидетельствует о смерти от причин, не связанных с пожаром, а лишь о температурном режиме в месте расположения трупа.
6. Смысла в намеренном сожжении трупов с целью затруднить идентификацию нет. Приемы идентификации личности в современной судебной медицине широко известны.
7. Многие спекулятивные версии можно было бы опровергнуть, дав доступ общественности к материалам уголовного дела, в частности к материалам судебно-медицинских экспертиз.
Член "Группы 2 мая", эксперт-токсиколог Владимир Саркисян
Читайте также Проверяем версии причин смерти людей в Доме профсоюзов: боевые отравляющие вещества
Проверяем версии причин смерти людей в Доме профсоюзов: белый фосфор
Мифы Куликова поля: мнение специалиста по токсикологии
Немає коментарів:
Дописати коментар